Летом этого года в Ботлихе отметят 25-летие окончания военных событий. Не люблю пафос, но то было время единства армии и народа. До сих пор перед глазами нескончаемые колонны БТРов, проезжавших через наше село, и безжизненные лица молоденьких солдат. Всякий раз, услышав издалека рокот боевых машин, односельчане прибегали на дорогу и выстраивались по обе стороны. Женщины со слезами на глазах бросали на бронетранспортёры еду, фрукты, лекарства или стояли, просто воздев руки к небу.
В течение месяца враг был изгнан из Ботлиха. Безусловно, наряду с военнослужащими огромная заслуга в этом принадлежит и простым жителям этого района.
Вот как это было.
«Андийцы никогда не были предателями»
Тиловур Хайбулаев, один из переговорщиков с предводителями бандитов.
«Сначала планировалось, что на переговорах будут участвовать главы администраций близлежащих сёл и имамы мечетей. Но что-то пошло не так… Предложение о переговорах поступило с той стороны. Приезжал посредник, который, то ли в шутку, то ли всерьёз, предлагал встретиться с Басаевым, «если они его не боятся». Тогда я ответил ему: «Где ты видел, чтобы андийцы вас боялись?», — вспоминает Тиловур Хайбулаев.
Вместе с ним на переговоры отправился и его дядя Арзулум Исламов (ныне покойный). Они должны были состояться на границе, где незадолго до этого гагатлинцы взорвали скалу, чтобы террористы не смогли заехать в село на транспорте. Возможно, это тоже их удержало.
Главным условием террористов было, чтобы гагатлинцы предоставили им коридор через андийские сёла до моста в селении Муни. Так они спокойно оцепили бы четыре района (Ботлих, Ахвах, Цумада, Цунта — авт.) вплоть до границ Грузии.
Вместе с тем, в их планы входило свержение власти в республике и установление исламского государства с центром в Махачкале.
«Видя нашу категоричность, террористы начали возмущаться: «Ничего не понимаем! Сами нас позвали сюда, а теперь не хотите пропускать!». Тогда я спросил их: «Покажите мне хоть одного андийца, который пригласил вас сюда, тогда я спокойно сопровожу вас». Конечно, на это они толком ничего не ответили, потому что не было такого человека. «Андийцы никогда не были предателями», — добавил я ещё.
Но террористы не сдавались: заявляли, что готовы идти по головам, если те не уберут с постов своих ополченцев.
«Вы так можете поступить, если только наши предки вам позволяли так поступать с собой. Поэтому для начала просто поинтересуйтесь у своих стариков, кем является мой отец Арсанали», — ответил я. Тогда дядя Арзулум добавил: «Если вы и убьёте нас, то наши жёны и дети преградят вам дорогу. Единственное, что можем предложить – это сложить оружие и идти пешком, куда вы хотите».
Террористы потом что-то ещё говорили про джихад. Тогда дядя им сделал предложение: «Если вам нужен джихад, давайте тогда пойдём на Грузию». Они ответили, что туда от нас нет дороги. «Я вам покажу её», — сказал Арзулум, смеясь.
Под конец встречи я предложил Ширвани Басаеву изучать историю отношений андийцев и чеченцев», — вспоминает Тиловур Хайбулаев.
Так переговоры закончились ни с чем.
Тогда нам важно было выиграть и информационную войну, отмечает сейчас Тиловур: «Приходилось отбиваться от журналистов, особенно иностранных. Они спрашивали, так ли хорошо нам жить с Россией, устраивает ли нас существующий государственный строй? Мы, конечно, хорошо ответили им. И не только им».
Гагатли — единственное село, которое отказалось от каких-либо наград на той войне. Во-первых, гагатлинцы не стали выдвигать одного или нескольких человек для получения высоких наград, поскольку на защиту села встали все до единого. Таким образом, село могло быть удостоено почётного звания типа «Город-Герой». Но поскольку сёлам такие звания не присваиваются, ограничились награждением Гагатли Почётной Грамотой Госсовета Дагестана в 2000 году. Будучи премьер-министром правительства страны, Владимир Путин в 1999 году наградил гагатлинцев именными часами (200 шт.).
Во-вторых, как объяснил Тиловур, в начале ботлихских событий имамом мечети андийского посёлка г. Хасавюрт Расулом был объявлен газават против бандитов (священная война за земли предков — авт.).
Поэтому или нет, ни один из тех, кто отстоял Гагатли и его окрестности, в настоящее время не внесён в республиканский список ополченцев.
«Нас не очень-то волновало, что у нас нет оружия»
Минай Умаханова, учительница средней школы селения Анди, в 1999 году работала лаборанткой в школе. Награждена юбилейной медалью «20 лет разгрома международных бандформирований».
«О непрошенных «гостях» из соседней республики мы узнали от главы села, — рассказывает Минай. — После этого имам мечети, сам глава и другие уважаемые люди из джамаата отправились к ним на переговоры. Но вскоре вернулись, не согласившись на их условия (коридор через Анди)».
После обеда из мечети прозвучал призыв от старейшины села Ибрахим-хаджи. В мгновение ока все мужчины собрались на годекане, затем отправились на позиции.
«Мы, женщины, не понимали, что происходит. И, одевшись в тулупы, бурки, стали ждать их в клубе до утра. На рассвете пришло известие, что нужна помощь – рыть окопы. Часть женщин прямо из клуба отправилась туда, а другие в сельскую пекарню – готовить еду. Вдобавок к этому я ещё шила ополченцам камуфляжную форму или карманы к ним, чтобы наши ребята клали туда патроны. Так начались наши бессонные ночи», — делится Минай Умаханова.
По её словам, в те дни на помощь в село возвращались даже те, кто находился очень далеко. Например, Муртазали Казаналипов, который жил тогда в Харькове. Он находился в ополчении, когда брали высоту Харами. И вот тогда попал под обстрел. 25 августа Муртазали не стало. Оказывается, в то лето он собирался сыграть свадьбу. Казаналипову присвоено звание Героя России. Его имя теперь носит школа селения Анди.
«Тогда на защиту родной земли вышли все: мужчины, женщины, молодёжь и даже пожилые. Поэтому мы сами справились с террористами ещё до прибытия военной помощи. И, казалось, нас не очень-то волновал вопрос отсутствия оружия – мы брали всё, что попадалось под руку: лопаты, вилы, кирки, топоры… Главным для нас был дух», — считает Минай Умаханова.
«Отец, не иди в бой. Ты постарел»
Салман Хасбулаев – экс-глава села Шодрода, художник, поэт, собиратель фольклора, да и просто неравнодушный человек. Был в прекрасных отношениях с федеральными войсками на чечено-дагестанской границе и до ботлихских событий. Награждён Орденом Мужества. После войны написал книгу «Война в Ботлихском районе».
После вторжения бандформирований шодродинцы временно ушли из села и отправились к федеральным войскам за оружием.
«Генерал Казанцев уговаривал меня не вступать в ополчение: «Отец, не иди в бой. Ты постарел». Тогда мне было 54 года», — вспоминает Хасбулаев.
По его словам, из международных террористов в Шодрода воевали арабские наёмники. Их командиром был Абдулмалик – правая рука Хаттаба и Басаева. В Ансалта и Рахата в основном находились чеченцы, ингуши, аварцы.
«Мы (в том числе и я) ходили к ним на переговоры, объясняли, что подчиняться им не собираемся. Боевики в ответ говорили, что их цель – добраться до Москвы и предлагали примкнуть к ним. Конечно же, они встретили категоричный отказ. Боевики позиционировали себя, как защитники чистого ислама, но не знали ответов на элементарные вопросы из истории религии», — рассказывает сейчас Салман.
«Люди делились даже тем, что купили себе на чёрный день»
Заведующая детсадом в Ботлихе Зубаржат Азаева, вместо того, чтобы уехать с беженцами из села, осталась и организовала блок питания в садике для ополченцев и солдат.
«В тот день к нам на работу пришёл первый замглавы района и рассказал о случившемся, после чего мы немедленно отправили детей и весь персонал домой, — вспоминает Зубаржат. — Вскоре увидели, как по направлению к садику идёт группа вооруженных людей. Заметив наше беспокойство, они объяснили, что приехали из Казбековского района к нам на помощь. Разговорились. Ребята искали место, где можно пообедать. Конечно, на тот момент в селе уже было не до этого (кафе). Мы с коллегами скинулись и купили в магазине кое-какие продукты и угостили их в столовой детского садика. Через пару дней гостей в селе стало больше (ополченцы с разных районов и сёл), поэтому что-то надо было придумать с питанием.
В это время всех женщин и детей вывозили из села в город или в любое безопасное место. Мы же (несколько воспитательниц и сама заведующая – авт.) решили остаться в селе и организовать блок питания для ополченцев и беженцев в нашем садике. Кто-то принёс мешок муки, другие – яйца, сладости… Председатель колхоза зарезал корову… Мясо варили прямо на улице в больших котлах, которых взяли из мечети. Там же рядом пекли хлеб. Потом продовольствие нам стали присылать жители из близлежащих сёл и даже с дальних районов. Приезжали машины с плакатами: «Братскому ботлихскому народу от Дахадаевского (или другого) района». Мы получали эти продукты по талонам. Слава Аллагьу, в течение месяца нам удалось накормить очень много беженцев и ополченцев из Тандо, Ансалта, Рахата, а также солдат. Недавно наши сельчане проезжали через Калмыкию. Представляете, когда узнали, что они из Ботлиха, кто-то из местных с большой благодарностью вспомнил чуду из творога, которые мы им готовили! Почти из всех регионов солдаты же ели у нас».
Позже, помимо организации питания, Зубаржат и её коллеги разместили в музыкальном зале садика больше 50 человек из «Интербригады», прибывшей через несколько дней из Махачкалы.
«Конечно, я тогда очень боялась. Ведь могло случиться, что угодно. Не было какой-то конкретной информации. Говорили, боевики уже в Ашино, вот-вот зайдут в Ботлих. Поэтому я отправила из селения сестру и своих детей. Завещала ей позаботиться о них, если что-то случится со мной», — делится сейчас Зубаржат Азаева.
Она также вспоминает, как молоденькие, хрупкие девушки, которые остались в селе так же, как и она, ходили на чечено-дагестанскую границу каждый день с едой для солдат, а потом рассказывали со слезами на глазах, что кому-то из них нужна одежда, другому – сапоги, третьему — мази, лекарства.
«Наши сельчане скинулись, купили, что смогли и подарили солдатам, — рассказывает Зубаржат Азаева. — Представляете, люди делились даже тем, что оставили себе на чёрный день. Мы всё делали на голом патриотизме. Ни у кого из нас тогда и мысли не было, что потом нам за это дадут медали».
Зульфия Гаджиева
